Сайт "Диалог XXI век"

Главная страница сайта congress2008

Секции конгресса

Список российских участников

Доклады по алфавиту участников

Доклады по секциям,симпозиумам, круглым столам конгресса

 

 

Секция “Онтология

 

Природа кризисных явлений в основаниях современной философии и пути их преодоления

Мезенцев Геннадий Николаевич

член Российского философского общества (Москва)

 

miezgn@rambler.ru

 

 

 

 

«…всякая философия – хочет ли она того

или нет – по существу не может быть ни-

чем иным, как онтологией».

С.Л.Франк «Душа человека»

 

 

 

В данных материалах сделана попытка обоснования положения о том, что кризисные явления в современной философии связаны с существующими подходами к проблемам онтологии, а также предложены пути их предполагаемого решения.

Одно из лежащих на поверхности объяснений присутствующего в интеллектуальных кругах ощущения неэффективности философии заключается, по-видимому, в том, что в современную эпоху непосредственно с объектами исследования чаще всего взаимодействуют частные науки, порой от нее же отделившиеся.

Сравнение невольно проводится с прошлым. Например, в XVII  веке  французский философ Р.Декарт мог писать свои трактаты шведской королеве по ее просьбе, а в XVIII веке – в эпоху общественного триумфа философии, русская империатрица Екатери-на II собственноручно выбирала из трактата французского философа Ш.Монтескье поло-жения для «Наказа» (инструкции Уложенной комиссии), из 655 статей которого 294 были взяты из упомянутого трактата.  

Но, к сожалению, существует более глубокая причина такого положения дел. Она связана с современным состоянием самой философии, характеризуемым рядом исследователей как кризис в ее развитии, приведший к неадекватности предлагаемых ею решений уровню современного проблемного поля познания, относящегося к ее компетенции.

Любая наука или область знания характеризуется тремя составляющими, к которым относятся ее основные представления об объектах изучения, теория и методология исследования, причем первая составляющая служит основой для формирования как теории, так и методологии.

В философии подобной основой является онтология – учение о сущем или бытие как таковых – первоосновах всего существующего и изначально понимаемых как независимые от субъекта и его деятельности. Термин «онтология» введен в XVII веке немецким философом Р.Гоклениусом, но онтологическая тематика появилась почти одновременно с философией и впервые была развернута древнегреческим философом Парменидом в его учении о сущем.

Различается период развития онтологии в рамках классической метафизики, основным методом исследования которой являлось умозрение – сверхчувственное постижение основ бытия.

Реакция на критику И.Кантом прежней метафизики, показавшим, что бытие – это не то, что противостоит субъекту и познается им во внешнем восприятии и что познание сущего вне связи с субъективностью невозможно, то есть практически наложившего табу на исследование «вещи в себе», привела к отходу от онтологической тематики в позитивизме и неокантианстве, а затем к появлению на рубеже XX века так называемых «новых онтологий» (в рамках феноменологии Э.Гуссерля, экзистенциализма М.Хайдеггера и др.).

Общей их чертой является отождествление сущего лишь с реально существующим, понимаемым как то, что фактически открывается человеческому сознанию. В связи с этим, понимание сущего как того, что «есть на самом деле» или девиз Э.Гуссерля «назад к вещам» соотносятся не с «вещью в себе», а с реальностью, которая как понятие с этого времени в данных контекстах приобретает специфический смысл, отличный от общеупотребительного значения этого слова.

Таким образом, в ведущих направлениях современной философии, начиная с ее прихода в себя после шока кантовской критики, под влиянием вполне обоснованных претензий по поводу онтологического объективизма прежней метафизики, произошла подмена понятия «сущее само по себе» понятием «представление о сущем», то есть все те выводы, которые предназначены самому сущему, стали приписываться представлениям о сущем.

Критикой были объявлены догматическими представления о сущем как не зависящей от человека реальности и об истине как соответствии между высказываниями и действительным положением вещей. Основанием для критики явилось осознание того факта, что субъект познания воспринимает сущее не непосредственно, а видит его через «очки» своих представлений и знаний.

Из этого делался странный вывод о том, что не существует сущего (а не представлений о сущем!) без человека, без экзистенции, которая несет его структуру. Если естественные языки допускают перетекание смыслов между словами и выражениями, правильное понимание которых поддерживается контекстом, то в специальном анализе, требующем строгого различения представлений о предмете и самого предмета, это, очевидно, недопустимо.

 Возникает неравноценная с точки зрения логики ситуация: по одним вопросам проводится сверхтонкая логическая аргументация, а в рассматриваемом случае с самого начала табулируются альтернативные логические возможности. Используемая логика рассуждений выглядит следующим образом: так как в прежней догматической метафизике за объективные характеристики сущего ошибочно принимались представления сознания о нем, к которым относится и его вещность, и так как любое знание о сущем есть представление о нем сознания и сущее само по себе мы не можем узнать ни через чувственное восприятие, ни через понятия, формулируемые разумом, то мы можем знать только наши представления.

На первый взгляд логика рассуждений кажется неопровержимой. Но в таком виде она совершенно не способна ответить на вопрос о том, чем отличаются представления о мире, наличие которого не отрицается, от имманентных представлений сознания. От отрицания догматической объективизации сущего перешли к догматическому утверждению наличия представлений о сущем, в формировании которых почему-то подчеркивается только роль сознания и совершенно забывается о роли самого мира в их появлении. Мавр сделал свое дело…

Процесс познания очень жесткая реальность и не терпит неточностей. Эту двухвековую «неточность», по-видимому, можно считать причиной кризиса основных направлений современной философии, являющегося следствием их сюрреалистического отношения к сущему.

Представления о сущем самом по себе присутствуют в работах многих авторов, но они остаются неотрефлексированными по той, иногда указываемой причине, что о таком «голом» сущем, не «одетом» в представления субъекта, нельзя сказать ничего определенного, кроме упоминания его названия.

Названия вещей, в которые мы облекаем представления о них, не имеют ничего общего с самими вещами, что не мешает нам отличать вещи от представлений о них, неважно, что сами вещи являются «порождениями» сознания: здесь важен сам подход. Ситуация с сущим самим по себе значительно сложнее из-за отсутствия в нем «врожденной» вещности, но эта сложность «технического», а не принципиального порядка.

Критика Канта в какой-то степени была той точкой бифуркации, в которой рассыпалось старое представление о первоосновах мира и должно было появиться что-то новое. Существовало несколько путей «сборки» новых представлений, учитывающих роль субъективности в формировании онтологии сущего. По одному из них, по-видимому, не самому удачному, пошла «новая онтология» и, вслед за ней, основные направления современной философии (аналитическая философия и постмодернизм).

Усложнение процесса познания, связанное, в том числе, с переходом от объективизации вещей к пониманию их субъективного «происхождения», требует более радикальных выводов, чем сделаны теми, кто стремился осмыслить новую познавательную ситуацию.

Чтобы понять возможность другого пути, необходимо вспомнить, что о влиянии субъекта на представления о сущем высказывались еще древние авторы, создавшие учение о вторичных качествах, отмечающее отсутствие у сущего цвета, звука, запаха и т.д. и утверждавшего, что все это является продуктом деятельности субъекта познания.

Кроме того, в отношении наших представлений, порождаемых сознанием, древнегреческий мыслитель Протагор высказывался не менее определенно, но, может быть, менее развернуто, чем Кант: «Человек есть мера всех вещей: для реальных – их реальности, для нереальных – их нереальности» (то есть, первым «кантианцем» в истории философии был софист Протагор).

Высказывание Протагора можно понимать так, что без человеческого сознания сущее вообще не является структурированным на вещи и явления и оно, можно добавить, представляет собой бесформенное единое целое, формы (вещи) в котором по различным неосознаваемым и осознаваемым основаниям выделяются субъектом познания. Определение способов корректного описания сущего самого по себе как единого целого является одной из центральных задач философской теории познания.

Изначально в сущем не существует «вещей в себе» и отождествлять их познание с познанием сущего самого по себе по этой причине вообще бессмысленно. Таким образом, из критики Канта вытекал еще более радикальный и, может быть, более верный подход к учету роли субъективности в познании сущего: нужно было уходить от понимания сущего самого по себе как совокупности вещей, не изгонять его на этом основании из рассмотрения, а заняться поиском методов познания сущего как целого.

Можно показать на примерах возможность таких подходов.

Человек, например, является открытой системой в части массо-, энерго- и информационного обмена и выделение человека по «контуру» его тела, внутри которого он фактически мертв, требует, для сохранения его жизненности, добавления описания всех его связей с окружающей средой. Одновременное «изъятие» фрагмента сущего – человека из единого мирового сущего и компенсирование этого «изъятия» «выписыванием» его связей, можно, по-видимому, считать корректным способом описания части сущего, вычленяемого субъектом познания, который позволит проводить адекватное исследование сущего и его фрагментов без нарушения целостности сущего и того, что в философии  жизни называлось жизнью сущего.

Для наглядности такой подход можно также проиллюстрировать давно разработанным в одной из самых «механистических» наук – сопротивлении материалов, изучающей внутреннюю прочность элементов конструкций и механизмов, - методом сечений, в соответствии с которым, для определения напряжений в каком-либо месте элемента конструкции, его в этом месте условно рассекают, а в образовавшемся сечении прикладывают силы и моменты сил таким образом, чтобы с учетом действующих на него внешних воздействий, он оставался в том же состоянии, в котором был до этого рассечения.

В нашем случае «сечениями» сущего являются «набрасываемые» на него «сетки» понятий, соответствующие различным теориям (онтологиям) его описания, каждая из которых, выделяя свой фрагмент сущего, должна придерживаться рассмотренного методологического принципа. Одним из критериев корректности какой-либо теории будет являться его соблюдение.

Исследование единого сущего методом корректного дробления на фрагменты, выражаемые в представлениях субъекта (метод «сечений»), с пониманием произвольности такого дробления, приносит знание о едином сущем. Это знание в данном случае предстает в неявном, невербальном виде, но, тем не менее, оно имеется. На последующих этапах исследований можно поставить задачу вербализации знания о едином сущем или доказательства принципиальной ее невыполнимости. Но, в любом случае остается невербальное знание о едином сущем, которое формирует представление о нем.

Таким образом, в данных материалах обоснована возможность  преодоления проблем развития онтологии путем возвращения в сферу ее рассмотрения разобъективированного сущего самого по себе как единого целого, получения на современном этапе невербального знания о нем и поставлена задача исследования возможности получения вербального знания о сущем.